Ноябрь, незимняя усталость, Питер
Одним высокий стиль казался вздорным,
Другим безвестность мнилась, - дом родной.
Иные пишут долго, много и упорно,
Кому диктуют ветер и прибой.
Пространства видят, глазом не охватишь,
Излучины, за утро не пройти.
И все при этом человечно вАжны,
Хотя о разном ночью видят сны.
Беспечный взгляд, скользящая улыбка,
Туриста всё хватавший объектив.
Как на картинах, утренняя дымка,
Дома как подписи минувших директив.
Менялась форма, суть селилась та же.
Леса редели, птицы шли к земле.
Примет дневник, и тот менялся даже
Снег выдавался больше в январе.
Прошло немало лет и поколений.
Война опять, опять меняет жизнь.
Полно высказываний, масса мнений.
Культура есть и кто-то бережлив.
Самайна ночь вновь в городе фасадов,
Каналов, мест, где разноликий душ.
Здесь часто дождь с сумой снежка и града,
Дворов колодцы и застенки душ.
В Парадных свет и мягкое убранство.
Река и остров, мост, дворец, подвал.
В колодце жизнь - подчёркнутое хамство,
Злой старожил и пьяненький амбал.
Здесь с чёрным псом давно сравнили город,
Хотя при солнце очень даже мил.
Днём летним жарко, ночью речки холод.
Пройдись по крышам, если не бродил.
